Верховный суд РФ уточнил, что разногласия по договору субподряда, заключенному во исполнение госконтракта, могут рассматриваться в третейском суде и что принудительное исполнение его решения не нарушает публичный порядок. Речь идет о споре между генеральным подрядчиком и субподрядной организацией, возводившей стадион в Волгограде к Чемпионату мира по футболу FIFA, который в 2018 году принимала Россия.

Грандиозное событие осталось позади, и в целом, как следует из отзывов болельщиков (в том числе из-за границы) было организовано на очень достойном уровне. Положительные оценки даны и официальными лицами. Но в рамках анализа заметных споров на ниве отечественного хозяйственного правосудия взглянем на все это с другой стороны. Понятно, что подготовка к чемпионату – это комплекс масштабных сугубо хозяйственных задач, в процесс исполнения которых за несколько лет до главного футбольного события оказались вовлечены государственные структуры разного уровня и субъекты предпринимательства. И далеко не во всех случаях их сотрудничество по факту стало продуктивным и, скажем так, добросовестным. Потому уже не первый год в судебной хронике мы наблюдаем, как разворачиваются хозяйственные споры юридических лиц, в той или иной мере задействованных в подготовке к ЧМ-2018. Надо заметить, в большинстве из них фигурируют очень солидные суммы.

Вот один из примеров, получивших широкую огласку. В федеральной прессе в прошлом году было растиражировано, что Министерство спорта РФ подало серию исков к застройщикам стадионов. Заявления с претензиями в несколько сотен миллионов рублей касаются в основном непредусмотренных сдвигов в графиках строительства стадионов в Самаре и Саранске, в Нижнем Новгороде и Волгограде, в Екатеринбурге и Калининграде. В свою очередь и генподрядчики с разной степенью успеха судятся с субподрядными организациями и т.д.

Один из таких споров, к которому мы обратились в рамках этой статьи, привлекает внимание в силу того, что он в той или иной степени актуализировал вопросы о доверии третейским судам и об устойчивости их решений. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ в рамках дела №А12-39725/2017 разбиралась в вопросе об арбитрабельности спора между генеральным подрядчиком по госконтракту и выбранным им субподрядчиком.

Собственно, в фокусе судебного разбирательства оказалась пара пунктов договора субподряда между АО «Стройтрансгаз», выступавшем генподрядчиком для строительства стадиона в Волгограде на 45 тысяч мест, и субподрядчиком ООО «Строительная компания «Стратегия». Так, в преамбуле документа было особо указано, что работы по возведению объекта «Волгоград Арена» субподрядчик будет производить в рамках государственного контракта, заключенного в конце 2014 года между Министерством спорта РФ и генподрядчиком (его стоимость составила 16,2 млрд рублей). СК «Стратегия» обязалась выполнить комплекс работ по возведению несущих железобетонных конструкций и отдельных инфраструктурных объектов на прилегающей территории, а также работы по устройству фундаментной монолитной железобетонной плиты стадиона.

Кроме того, стороны прописали так называемую третейскую оговорку: согласно ей, разногласия между ними надлежало разбирать в двух Третейских судах – при Российском союзе промышленников и предпринимателей или при некоммерческой организации «Фонд «Право и экономика ТЭК». Причем, как следовало из текста договора, третейскому суду на разрешение должны быть переданы все споры и требования между сторонами, возникающие из договора или прямо или косвенно связанные с ним, в том числе касающиеся его заключения, изменения, исполнения, нарушения, расторжения, прекращения и действительности, неосновательного обогащения, а также иных внедоговорных обязательств, возникших в связи с заключенным договором.

События развивались таким образом, что исполнение договорных обязательств по некоторым позициям было нарушено. Впоследствии суд при фонде «Право и экономика ТЭК» рассматривал заявление АО «Стройтрансгаз», выявившего нарушения, допущенные субподрядчиком при выполнении дорогостоящего заказа. Решение было принято в пользу истца – третейский суд взыскал с СК «Стратегия» неотработанный аванс в сумме почти 183,5 млн рублей и третейский сбор.

Несмотря на то, что перспектива обращения именно в третейский суд, как уже было сказано, изначально прописывалась в договоре, субподрядчик, по всей видимости, не воспринял серьезно это пункт. От исполнения решения ООО «СК «Стратегия» настойчиво уклонялось, что вынудило генподрядчика обратиться в арбитражный суд, чтобы получить исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда.

Дело, как принято говорить, дошло до Верховного суда РФ – ответчик, несмотря на решения судов не в его пользу, не терял надежды доказать, что спор по поводу неотработанного аванса является неарбитрабельным, так как договор субподряда основан на контрактных обязательствах с федеральным министерством, а значит, целью договора в конечном счете является обеспечение публичных нужд. В кассационной жалобе ООО «СК «Стратегия», ссылаясь на пункт 2 части 4 статьи 239 Арбитражного процессуального кодекса РФ, как раз указывало на нарушение публичного порядка Российской Федерации в случае выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Государственные контракты, подчеркивал в жалобе субподрядчик, «должны исполняться с соблюдением принципов открытости и прозрачности, обеспечения конкуренции, контроля общества за расходованием публичных средств и их эффективным использованием, профессионализма заказчиков и исполнителей, предотвращения и противодействия коррупции, ответственности за результативность и эффективность реализации размещенных заказов». Принципы же третейского разбирательства, в числе которых конфиденциальность, закрытость процесса, неформальный характер разбирательства, упрощенный порядок сбора и представления доказательств, отсутствие информации о принятых решениях, а также невозможность их проверки и пересмотра по существу, не позволяют обеспечить процессу необходимую открытость и прозрачность.

Как следует из текста определения о передаче кассационной жалобы на разрешение Верховного Суда, суд заинтересовал вопрос об арбитрабельности спора, напрямую связанного с государственным финансированием. Но если заглянуть на профессиональные ресурсы, то еще до того, как стала известна позиция высшей инстанции, многие юристы, специализирующиеся на хозяйственном правосудии, высказались солидарно с нижестоящими судами, которые не нашли оснований отказывать генподрядчику в выдаче исполнительного листа и применять положения Федерального закона № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Закон предусматривает публичный порядок, который распространяется исключительно на заключившие договор стороны и не предусмотрен для дальнейших договоров, соответственно требования не распространяются на спорные правоотношения двух коммерческих организаций. Настаивать в подобных случаях на разрешении разногласий между ними исключительно в государственном суде, было бы избыточным вмешательством государства.

Тот факт, что генподрядчик в конечном итоге выполняет деятельность, направленную на удовлетворение публичных нужд, не влечет публичный характер его спора с субподрядной организацией, также сделала предсказуемый вывод экономколлегия ВС РФ.

Более того, на наш взгляд, попытки СК «Стратегия» доказать нарушение публичного порядка вполне можно считать недобросовестной попыткой проигравшей стороны оспорить решение третейского суда. Ведь компания на протяжении развития правоотношений с генподрядчиком не пыталась оспорить третейскую оговорку

Стоит сказать, что на волне масштабной реформы, которую пережили российские третейские суды, подобные вопросы стали нередко попадать в зону внимания высшей инстанции. По сути, продолжается детальное уточнение того спектра корпоративных споров, по которым могут работать третейские суды. Это логичное последствие глубокой перестройки их системы, нацеленной на возвращение к третейским судам ранее подорванного доверия.

Напомним, что реформирование третейских судов стартовало в 2016 году, на чем настоял Президент РФ Владимир Путин, в послании к Федеральному собранию в 2013 году прямо указавший на необходимость ликвидации «карманных» судов и тех, что мимикрировали под госсуды. Сейчас вместо нескольких тысяч учреждений осталось всего четыре. И их компетенция расширяется. Как видим, третейские суды в числе прочего фактически получили доступ к разрешению споров о госзакупках. Тогда как до этого государственные суды нередко отменяли третейские решения, вынесенные по таким спорам, считая их противоречащими публичному порядку, действующему при затрагивании интересов бюджета.

На протяжении 2018 года высшая инстанция транслировала именно такой посыл, на примере конкретных споров уточняя их арбитрабельность и максимально сглаживая противоречивость уже ранее сложившейся судебной практики. К примеру, среди заметных в 2018 году назовем определение Верховного суда РФ по делу А40-165680/2016, где речь идет о московском метро. Высшая инстанция даже делала запрос в Конституционный суд, но в итоге была вынуждена самостоятельно вырабатывать свою позицию. И ее суть свелась к тому, что неарбитрабельность споров из договоров в рамках государственных закупок не распространяется на закупки в рамках Федерального закона № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц». Мотивируя такой подход, Коллегия по экономическим спорам ВС РФ сослалась на то, что закупки госкомпаний регулируются в целом как гражданско-правовые, то есть стороны в них юридически равны. Соответственно, они в числе прочего имеют полную свободу и возможность дополнить договор третейской оговоркой.

Аналогичный подход был подтвержден в деле № А40-212856/2017, где фигурировал договор с юридическим лицом с косвенным государственным участием, заключенный в рамках федеральной программы. Сюда же плюсуем дело № А40-158635/2017, где также в правоотношениях участников спора присутствовали непрямые отсылки к публичному интересу.

Ожидается, что вскоре все это будет закреплено и в нормативной базе. Под конец 2018 года Госдума РФ приняла во втором чтении корректировки к действующему законодательству по третейским судам, в том числе прямо уточняющие подсудность споров.

В заключение скажу, что на данном этапе преждевременно подводить итоги третейской реформы, должно пройти несколько лет для реальной оценки ее результатов. Интерес общества к обновленному институту третейского разбирательства значительно вырос, что дало импульс для серьезных дискуссий, и это уже большой плюс. Но понятно, что пока и российские государственные суды, и бизнес все же сохраняют настороженность по отношению к нему. Система третейских судов только начинает нарабатывать себе репутацию, и потребуется время, чтобы доказать надежность, беспристрастность, профессионализм и сломать негативные стереотипы, которые складывались на протяжении многих лет.

В основном к возможностям третейских судов пока прибегает крупный бизнес, хорошо знакомый с богатой международной практикой разрешения споров в третейских судах. Кроме того, постепенно повышается актуальность появления представительств судов в регионах – по крайней мере, в экономически активных территориях. Ведь среднему предпринимательству существующие инструменты третейского разбирательства пока не особо знакомы, но вместе с тем являются еще и дорогостоящими.

Ниже публикуется текст определения Верховного суда РФ по делу № А12-39725/2017 от 10.12.2018.

Заместитель генерального директора
ООО «Юридическое агентство «СРВ»
Э.К. Рзаев

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
№ 306-ЭС18-8105
ОПРЕДЕЛЕНИЕ